Категория первая. Для ее описания мы предлагаем ввести термин «кельтообразная музыка», так как он, пожалуй, гораздо лучше отражает её форму и небогатое содержание.
Это, в первую очередь, авторская коммерческая музыка. Это рок, электроника и другие популярные жанры, использующие отдельные элементы ирландской, шотландской, бретонской народной музыки. Одна сторона «кельтообразной» медали - это медленные, красивые, не особо содержательные композиции (акустические, электронные или же созданные на стыке каких-то популярных стилей), предназначенные для медитации, расслабления, создания хорошего настроения. Обычно исполняет роль фоновой музыки, сконцентрироваться на ней тяжело. Такую музыку иногда называют еще «этникой» или «world music». Однако, мы предпочитаем выделить ёё в отдельную, "кельтообразную" категорию. В мире таких исполнителей очень много. В основном, они группируются вокруг американского лейбла Narada.
«Кельтообразной музыкой» в этом плане вполне может считаться и сольная игра на каком-либо инструменте, получившим признание в качестве «кельтского». Например, ирландская арфа – какую бы мелодию на ней ни сыграть, всё это вполне можно назвать «кельтским», как, впрочем и саму арфу. Узнаваемый звук инструмента создает почву для богатой фантазии и четких ассоциаций, умело выстроенных маркетологами. Все вышесказанное вовсе не принижает качества самой музыки и мастерства музыкантов, ее исполняющих, однако, в целях объективности, следует уточнить, что «кельтообразие» имеет крайне отдаленное отношение к действительно традиционной музыке. В России подобную нишу занимает, в первую очередь, достаточно известная группа Telenn Gwad.
Другая сторона «кельтообразной» музыки – использование все тех же народных элементов рок- и поп-группами. Так появился монстроидальный термин «кельтский рок» и подобные ему. Причем московская группа «Tintal» в использовании его далеко не пионеры, «кельтским роком» называют себя десятки исполнителей по всему миру. Однако, следует отдать должное авторам афиш и пресс-релизов «Tintal», придумавшим совсем уж невероятный рекламный слоган «кельтский рок на волынке».
Немалую роль в распространении такой музыки и завоевании ей широкого плацдарма на рынке сыграло и намеренное внедрение её в круги поклонников «фэнтези», которые, во-первых, весьма многочисленны, а во-вторых, изначально предрасположены к подобным романтическим и квази-историческим темам. Запишите альбом, на котором будет десять треков с арфой, волынкой, синтезатором и вашим гениальным вокалом, пропущенным через десять примочек, назовите их, например, «The Call of the Celts", "Middle Kingdom”, “Celtic Myst” – и минимальные продажи вашему диску обеспечены. То же самое относится и к рок-исполнителям. Добавьте в звук вашей группы блок-флейту, арфу (или лучше всего, шотландскую волынку – безотказный вариант, даже если вы играете зубодробительный блэк-метал), и можно называться все тем же «кельтским роком».
Кельтам всё равно, они уже давно вымерли, а вот аудитория возрастет значительно – экзотика всегда привлекает. Для пущего антуража можно включить в программу несколько песен про «могучего Финна», «героя Кухулина» или «зеленый Эрин» - все равно большинство из пришедших на ваш концерт не знают, что это означает, но наверняка проникнутся уважением к группе, использующей в своем творчестве такие умные, и, несомненно, истинно кельтские слова. И ни в коем случае не забывайте про волынку. Хороший волынщик сделает вам положительный имидж и хорошие сборы даже при явном отсутствии у вас таланта.
Нередко можно услышать такую фразу: "Вот эта группа не аутентична, у них электрогитара есть, а вот эти – они-то уж точно играют настоящий, аутентичный кельтский фолк". Давайте разберемся – а бывает ли он вообще, аутентичный, да еще и кельтский, фолк.
Категория вторая. В нее входит народная музыка следующих стран: Ирландии, Шотландии, Бретани, Уэльса, Корнуолла, Галисии и острова Мэн. Именно эта музыка, а вовсе не электронный лаунж и рок-эксперименты первой категории и является настоящим камнем преткновения среди традиционалистов и историков музыки, и порождает множество спекуляций, что же считать истинной, «аутентичной кельтской музыкой».
Народы, населяющие эти страны, имеют общие корни (или претендуют на них, как Галисия), и говорят на относительно похожих языках. Существует даже устоявшийся филологический термин «кельтская группа языков», в которую входят ирландский, валлийский, бретонский, шотландский гэльский, корнский и мэнский языки. Схожи и музыкальные традиции этих народов. Однако, одной косвенной языковой и сомнительной исторической общности недостаточно для того, чтобы скопом называть всю музыку этих стран «кельтской». Она скорее ирландская, шотландская, бретонская, валлийская, чем кельтская. Согласитесь, что объединение по географическому принципу лишено смысла. Например, фраза «американская музыка» вовсе не подразумевает под собой музыку обеих Америк, или же историческую музыку аборигенов континента. А объединение по историческому и языковому принципу порождает, к примеру, нежизнеспособного монстра «славянской музыки», в который таким же образом, что и «кельтов», можно свести русских, чехов, поляков, сербов, болгар и других представителей славянской языковой группы. И это при всей непохожести, а зачастую и кардинальном различии культуры, в том числе и музыкальной. Естественно, что традиционалисты, музыканты, и просто знатоки народной музыки воспринимают в штыки попытки сведения «кельтских» музыкальных культур к одному общему знаменателю. Дело в том, что каких-то объективных поводов для этого (кроме определенного удобства описания, порождающего гигантские сложности с интерпретацией) не существует. Несомненно, у древних кельтов была какая-то музыка, но говорить сейчас о том, какой она была, мы не можем – недостаточно данных.
От кельтов не осталось никаких нот (или музыки, переданной в других способах записи), никаких музыкальных инструментов, никаких вообще упоминаний об их музыке как таковой. Археологические находки – пожалуйста, бронзовые пряжки в ассортименте. Упоминания в первоисточниках – тоже всегда рядом, но там либо нет ни слова о музыке, либо историческая ценность источника весьма сомнительна. Вообще, современные знания о кельтах не дают возможности со стопроцентной точностью утверждать, какая была у них музыка, и была ли вообще. И вообще, много ли в мире сохранилось данных о музыке народов, живших до нашей эры? Насколько правомерно пытаться реконструировать эту музыку, опираясь только на описания античных и средневековых историков, большинство из которых сами её не слышали, а прилежно списали описание из соседнего фолианта?
В качестве примера мы рассматриваем именно ирландскую музыку по той простой причине, что она из всех «кельтских» музыкальных традиций является наиболее распространенной и поддерживаемой миллионами энтузиастов по всему миру. Кроме того, именно на ирландской музыке основано большинство «кельтообразных» экспериментов.
Ирландская музыка, даже в её самых ранних видах (арфы, волынки и пьесы для них) сложилась тогда, когда ирландцы уже назывались ирландцами, а не кельтами. Это уже потом начались изыскания на тему того, чьи же они потомки, и насколько славны были их могущественные предки. Да и известные многим саги прежде всего являются ирландскими, а не кельтскими мифами, появившимися уже после того, как кельты исчезли с лица земли. «Кельтский бум» в мире начался после получивших широкое распространение и переведенных на многие языки «Поэм Оссиана» Макферсона в 1760-х годах. Макферсон в своем творчестве использовал популярных в народном фольклоре героев для создания вымышленных сюжетов. Позже, свою долю в общую копилку популярности кельтов внесли романы Вальтера Скотта, поэзия Томаса Мура. Подобные им популяризаторы противопоставляли происхождение ирландцев от «благородных и древних кельтов» грубым варварам-англосаксам, подогревая, таким образом, народ на новые и новые вооруженные восстания против колониального правления. Стоит при этом отметить, что англичане, в свою очередь, тоже считали ирландцев грубыми варварами и невежами, и, стоит признать, частично были правы. Внедрение романтизированных и мифологизированных представлений о кельтах с новой силой продолжилось после создания в 1893 г. Гэльской лиги, занимавшейся пропагандой ирландского языка, культуры и истории среди самих ирландцев, к тому моменту поголовно англизированных. Известна анекдотическая история, когда функционеры Гэльской лиги «возродили» килт, как вид ирландской национальной одежды. Найденное в древнеирландских манускриптах описание предмета одежды, доходящего до колен (то есть, грубо говоря, тунику) они объявили его древним ирландским килтом, заявив, при этом, что шотландцы переняли традицию килтов у ирландцев. Само слово «килт», имеющее скандинавские корни, эти исследователи возводили все к тому же слову «кельт». Позже, уже в середине XX в., историки и филологи убедительно доказали, что никаких килтов древние ирландцы не носили, но само это заблуждение здравствует и до сих пор. Существуют расцветки тартанов, изобретенные в XIX в., существуют и процветающие фирмы, занимающиеся пошивом «ирландских килтов». В конце концов, стабильный спрос на них существует всегда – далеко не все вникают в исторические нюансы. В свою наиболее активную фазу «кельтский пиар» вошел после Второй Мировой войны, когда Ирландия сделала попытку наконец-то стать полноправным членом мирового сообщества. Надо признать, что попытка удалась. Огромную роль в распространении имиджа «кельтского государства» сыграла и большая ирландская диаспора в США, появившаяся там в результате массовой эмиграции ирландцев, начиная с XIX в. Интересный факт: так сложилось, что наиболее популярным местом работы у эмигрантов стала служба в полиции. С тех пор типажем американского полицейского стал обязательный католик О’Хара или Мёрфи, герой множества анекдотов. То, что мы видим сейчас на рынке, всё это количество музыки, продающейся под ярлыком «кельтской», является результатом целенаправленной работы, проводящейся с целью придать холодному острову на задворках Европы уникальное всемирное значение.
Обратите внимание, только «кельтская» музыка достигла такой популярности в мире. Из традиционных музыкальных культур ни одна не может в этом плане хотя бы сравниться с ней. При этом, двуязычие Ирландии является для "кельтского рынка" большим плюсом. Так как большинство ирландских песен написаны на английском языке, ставшим сейчас воистину языком мирового общения, потенциальная аудитория «кельтской музыки» просто потрясает – практически весь мир может слушать и понимать эти песни, в отличие, скажем, от песен на языке индейцев кечуа. А заинтересовавшиеся англоязычной стороной Ирландии рано или поздно приходят к непонятному ирландскому языку, что еще более стимулирует интерес к «кельтам», «кельтскому наследию», «кельтской истории», и, в первую очередь, Ирландии, как «стране кельтов». Неудивительно, что звукозаписывающие компании, издающие как музыку первой категории, так и второй, особенно напирают на «кельтскость», «аутентичность», «подлинность» материала, ведь это продается, и продается хорошо. Там где есть спрос – есть и предложение.
Групп, играющих «кельтскую» и «кельтообразную» музыку сотни, и постоянно появляются всё новые и новые.
Популярность ирландской, шотландской, бретонской музыки будет расти с каждым годом, подпитываемая все новыми и новыми неофитами и новыми креативными идеями от участников рынка. Например, сочетание степа с мягкими ирландскими танцами, впервые продемонстрированное ансамблем “Riverdance”, дало Ирландии миллионы искренних поклонников по всему миру, в том числе, и в России. А негативная сторона здесь в том, что одна из немногих уникальных живых традиций современного мира в итоге сводится к набору общепринятых коммерческих стандартов, сглаживающих региональные, диалектные и другие различия. В этом свете, она вполне способна выродиться окончательно. Правда, это уже проблемы далекого будущего. И, пожалуй, не наши.
